Re: СЗА и Эстония - почтовые отношения
Добавлено: Чт фев 16, 2012 3:00 am
Не совсем, но штемпель Раквере мне пригодится, так как контора в архиве упоминается. Спасибо.Кришито писал(а):Конветик в тему или нет?
Филателия. Только филателия. Ничего кроме.
https://rusforum.mystampworld.com/
Не совсем, но штемпель Раквере мне пригодится, так как контора в архиве упоминается. Спасибо.Кришито писал(а):Конветик в тему или нет?
После создания Правительства Северо-Западной области подразделения генерала дублировали работу соответствующих министерств и должны были быть упразднены или этим министерствам переданы. Это подтверждается тем, что 31 августа генерал фон Крузенштерн становится Начальником канцелярии Военного министра, но новый Начальник тыла назначен не был. По воспоминаниям В. Л. Горна правительство было сформировано 18 августа и передача ему подразделений тыла произошла в следующие 10 дней."Появление штаба Главнокомандующего сейчас же отразилось на работе и функциях моего штаба. Через несколько дней генерал Юденич объявил мне, что тыл армии он берет в ведение своего штаба..."
Письмо также подписал старший адьютантъ подпоручик Буре."Вслѣдствiе отношенiя отъ 21 iюня за № 1073, увѣдомляю, что съ мнѣнiемъ Вашимъ по вопросу объ установленiи обмѣна почтовыхъ отправленiй между Эстляндской республикой и областью Сѣвернаго Корпуса я въ приципѣ согласенъ и какъ только почтовое дѣло наладится обо всемъ въ подробности будетъ сообщено дополнительно."
В сентябре полковник Хомитов становится командиром Танкового ударного батальона."С появлением на свет правительства и с переходом бывшей Хомутовской канцелярии в ведение министерства внутренних дел..."
Полковник оставил воспоминания, но о почте в них нет ничего, хотя выпуск марок-денег ОКСА есть вне всякого сомнения его инициатива. После передачи службы тыла в штаб фронта Главным начальником снабжения становится школьный товарищ генерала Юденича генерал Янов. Когда было образовано Правительство Северо-Западной области, функции его ведомства сократились до снабжения армии, но служба снабжения армии никоим образом не могла быть причастна к выпуску марок ОКСА, поскольку это не входило в её компетенцию."Утверждаю Полковникъ Поляков
25 iюня 1919 г. г. Ревель
Секвестрированная типографiя Б. Мянса"
"Сообщаю, что распоряженiе о непрiемѣ частной корреспонденцiи мною отдано."
Больше эта контора в документах не упоминается. Совершенно ясно, что Отдел внешних сношений был передан Министерству иностранных дел Правительста Северо-Западной области, поскольку никаких внешних сношений в обход Министерства никак не могло быть. Его глава, подполковник фон Крузенштерн, становится Начальником Управления делами МИД."Ходатайство Отдѣла Внѣшн. Сношенiй относительно пересылки мешков с письмами.
Начальнику почтовой и телегр. конторы Таллина к сведению и исполнению. Таллин, 19 июля"
Этот факт также подтверждается воспоминаниями М. С. Маргулиеса и В. Л. Горна."Доклады и записки в Совет Министров: <...> министра почт и телеграфов о передаче военным ведомством почтово-телеграфного и железнодорожного дела в ведение Министерства почт и телеграфов"
Естественно, что полковник Третьяков заходил к М. С. Маргулиесу не на чашку чая, а по какому-то делу, поскольку М. С. Маргулиес был Министром торговли и промышленности, снабжения и народного здравия, поэтому они должны были пересекаться по работе."19 сентября. Пятница.
Заходил начальник военных сообщений полковник Тре¬тьяков. У него уже готовы деревянные части моста через реку Лугу у Ямбурга, - как только Ямбург возьмем, мост будет наведен. Так ли?"
Если бы ведомство полковника Третьякова находилось в подчинении штаба фронта, то самостоятельно обратиться в Правительство он бы никак не мог, тем более за спиной генерала Юденича. Кроме того, эта история дополнительно подтверждает, что железные дороги действительно находились в ведении Министерства почт и телеграфов."Взорванный в августе под Ямбургом мост через реку Лугу управление военных сообщений чинило в течение почти всей петроградской кампании. Благодаря такой черепашьей работе, армия долгое время не могла перебросить к фронту своих бронепоездов и перекатить танки. Ясно, что управле¬ние оказалось не способно произвести своевременно по¬чинку моста. Но это нисколько не помешало начальнику того же управления, полк. Третьякову, выступить с проектом постройки узкоколейной железной дороги для стратегиче¬ских целей. Правительству предлагалось заключить много¬миллионный договор на совершенно сомнительное пред¬приятие, потому что строить дорогу в условиях граждан¬ской войны могло прийти в голову только изобретательным на всякие расходы тыловикам. К несчастью для прожекте¬ров, они так спешили с этим делом, что не успели зару¬читься хотя бы предварительным согласием ген. Юденича, что подобная дорога действительно понадобится по стратеги¬ческим соображениям. В виду настойчивого предложения полк. Третьякова, Ссылавшегося на требование ген. Родзянко, поспешить с заключением необходимых для этой постройки договоров на различные материалы, договор подвергли критике, а попутно запросили телеграфно ген. Юденича, нужна ли ему на самом деле такая дорога. Ответ убил всю затею в одну минуту.
Из Штаба № 536.
Ревель. Председателю Совета Министров Лианозову.
58/№ 2/о. Узко-колейная железная дорога для армии совершенно не нужна.
Юденич.
Сорвалось... Думаю, что ген. Родзянко поддержал эту нелепую затею только по неимению времени разобраться в ней."
Фёдоров (ERA.54.4.27.44):"Отделение может функционировать только для обслуживания частей Северной армии Точка Однако, если отделение принимает отправления, каковые адресованы в Эстонию, то в таком случае они должны быть оплаченны эстонскими почтовыми знаками; в противном случае они в дальнейшем останутся неотправленными."
Таким образом, ППТК СЗА должна была заниматься только обслуживанием армии, причём отправления, адресованные в Эстонию (в Нарве и Таллине находились учреждения армии, фронта и правительства), должны были оплачиваться эстонскими марками по международному тарифу."Полевой почтово-телеграфной Конторой Сѣверо-Западной Армiи Ивангородъ частной почтовой корреспонденцiи адресованной Республику сѣти области занятую армiей приниматься не будетъ выше названная контора будетъ обслуживать корреспонденцiю армiи"
Интересно сообщение ПТК Нарвы (ERA.54.4.27.115) от 17 января 1920 года за № 275:"Случается, что русская почтовая контора наши маркированные служебные письма возвращает назад; также наши посланные оприходованные государственные письма возвращаются назад."
Распоряжение о роспуске СЗА было отдано генералом Юденичем 22 января, поэтому 10-го возвратить аванс могла только Ликвидационная комиссия по делам правительства, возглавляемая В. Л. Горном, которое самораспустилось 5 декабря 1919 года."Уведомляю, что полевая почтовая контора С.-З. армии в Нарве прекратила свою работу 10-го дня сего месяца и выданный ей на почтовые принадлежности аванс в размере 200 м[арок] возвращён."
"Сознавая катастрофическое положение армии, 14 ноября Юденич из Нарвы обратился со следующей срочной телеграммой к эстонскому главнокомандующему генералу И, Я. Лайдонеру:
«Красные подавляющими силами упорно атакуют и местами теснят части вверенной мне армии, особенно со стороны Гдова. Войска до крайности утомлены беспрерывными боями. На крайне тесном пространстве между фронтом и эстонской границей — в непосредственном тылу войск скопились все обозы, запасные, пленные беженцы, что до крайности стесняет маневрирование войск, малейший неуспех может создать панику в тылу и повести к катастрофе и [528] гибели всей армии. Необходимо не позднее завтрашнего дня перевести все тылы на левый берег Наровы. Предвижу возможность и даже неизбежность дальнейшего отхода армии, что может вызвать конфликт в случае перехода границы Эстонии.»
<...>
О результатах деятельности Сазонова свидетельствует следующая его телеграмма, посланная 20 ноября Колчаку и Юденичу:
«По моей просьбе французское правительство в энергичных выражениях телеграфировало своему представителю в Ревель для передачи эстонским властям, что считает разоружение вашей армии в случае перехода ее в Эстонию недопустимым»...{503}
<...>
Переправившееся на левый берег реки Наровы части Северо-западной армии оказались еще в худших условиях, нежели они были до перехода эстонской границы."
Началось наступление СЗА на Петроград и перезд Правительства в Нарву не состоялся. Запись в Дневнике Маргулиеса от 24 октября подтверждает, что в это время Штаб генерала Юденича всё ещё находился в Нарве, а резиденцией Правительства был Ревель."В 1 час завтрак с Пири у Лианозова. Лианозов сообщает, что эстонское правительство внесло вчера в Учредительное Собрание предложение о предоставлении правительству заключить договор с Северо-Западным Правительством России о переезде его из Ревеля и выводе русской армии из Нарвы.
<...>
Был утром с Лианозовым проститься с Пири-Гордоном, — такого друга среди союзников не найти. На прощание показал письмо, написанное им Поске от имени Британского правительства: англичане в нем выражают уверенность, что эстонцами ничего не будет предпринято для заключения с большевиками мира, и что вообще их действия будут строго согласованы с действиями и интересами союзников. Другим письмом он просил эстонское правительство не настаивать на от’езде Северо-Западного Правительства из Ревеля, и во всяком случае, согласиться на пребывание там части его, находящейся в сношениях с союзниками. Повидимому, этими двумя письмами объясняется, как то, что Поска и Штрандман пригласили нас на совещание Балтийских республик в Юрьеве в следующий понедельник, так и то, что Поска просил сегодня прислать список служащих, которых мы хотели бы оставить в Ревеле."
Пассажирского железнодорожного сообщения между Ревелем и Ивангородом не было, поэтому разговаривать перед отходом поезда Лианозов и Юденич могли только в Нарве."В Нарве были Пешков, Горн и Филиппео, говорили с Юденичем <...>
К восьми часам удалось, наконец, поговорить по телефону с Лианозовым. Он мало говорил с Юденичем о нашем деле. Он был два дня занят в Нарве с Личем по делу англо-русского банка. <...>
Перед отходом поезда Лианозов поставил Юденичу вопрос, намерен ли он при перемене образа управления Северо-Западной областью сохранить программу Северо-западного правительства"
Таким образом, выясняется, что в Нарве стояла русская часть и находился штаб фронта, которые должны были быть переведены в Ивангород. М. С. Маргулиес посетил три русских больницы, которые также находились в Нарве."Приехали в Нарву.
<...>
Еду к начальнику этапно-хозяйственного отдела генералу Зильбергу для выяснения, почему задерживается передача снабжения частям, стоящим на фронте
<...>
В 2 часа заехал к нам Родзянко; по обыкновению, жаловался на Юденича и выразил крайнее сожаление по поводу того, что его штаб остается в Нарве.
В З1/2 часа поехали на совещание комиссии: Геллат, Пийн, генерал Теннисон с эстонской стороны, — Кедрин, Горн и я — с русской. Председательствовавший Геллат прочел список русских учреждений, находящихся в Нарве: оказывается, что на три тысячи солдат, 122 офицера и 12 чиновников,—занято помещение в 79 местах; в общем 536 комнат, считая и казармы. Действительно, наши пораскинулись по российски: кто раньше занял помещение, хотя бы в два раза большее, чем нужно, других не пускал; наши на размах в одну шестую земного шара, эстонцы — на маленькую Эстонию. У них командующий армией — в двух комнатах; у нас облепленный паразитами штаб — в 16 комнатах; у них контр-разведка — в двух комнатах, у нас — в шести и т.д."
Часть 4, стр. 307-312, 15 сентября."От них иду к Пири, где застаю полк. Шербурга, который передает просьбу ген. Родзянко; обеспечить переговорами с эстонцами спокойный тыл на Нарвской линии фронта (там беспокойный 4-ый эстонский полк, солдаты которого вчера трижды нападали на русских офицеров, срывая погоны)"
Часть 5, стр. 10-12, 20 сентября."При нападении третьего дня в Нарве солдат 4-го эстонского полка на наших офицеров, — один офицер ранен пулен в ногу, другой ножем в спину, третий камнем в голову. А полк этот приведен в Нарву на отдых с позиций Ингерманландии.
<...>
Я: Тогда позвольте передать вам просьбу генерала Родзянко создать ему спокойный тыл; вы знаете о событиях в Нарве третьего дня, где эстонские солдаты ранили несколько русских офицеров при срывании погон; было бы крайне желательно, чтобы эта большевистски настроенная часть была переведена из Нарвы.
Штрандман: Я протестую против названия какой бы то ни было эстонской части «большевистски настроенной». У нас нет таких частей."
Дневник М. С. Маргулиеса дополняют воспоминания генерала Родзянко (стр. 263-264):"Я указал на учащающиеся случаи нападения на наших офицеров. Третьего дня врач Мате шел с женой, сестрой милосердия по шоссе; проходил эстонский баталион с офицером; один солдат отделился от строя, подошел к доктору и ударил его кулаком в грудь; доктор ответил таким же ударом и получил удар нагайкой по шее. Пийп говорит, что солдаты не большевики, а что четвертый эстонский полк мстит за то, что при взятии большевиками Ямбурга русские, будто бы, покинули эстонцев, чуть было из за этого не попавших в плен."
Граница между Россией и Эстонией"Ямбургский мост был взорван эстонцами, что, по моему мнению, было правильно, так как в противном случае броневик противника своей сильной артиллерией мог бы способствовать успеху на левом берегу Луги и неизвестно, удержалась ли бы 1-я Эстонская дивизия, тем более что настроение, особенно в 4-м Эстонском полку, было далеко не боевое. Полк этот состоял наполовину из большевиков и гораздо охотнее грабил наши обозы, чем сражался на фронте. Эстонцы начали сражаться серьезно только после того, как часть 1-го полка, перейдя к большевикам, выдала им своих белых, которые и были мученически убиты; трупы этих несчастных эстонцы нашли во время одного из своих последующих наступлений.
Отходом 1-го корпуса от Ямбурга было достигнуто то, что наши части совершенно изолировались от эстонских, что являлось весьма желательным, так как благодаря прессе и агитации большевиков отношения эстонцев к нам настолько ухудшились, что при соприкосновении частей стали происходить столкновения, а в Нарве со стороны эстонцев начали иметь место различные эксцессы: срезали погоны, кокарды, избивали офицеров и солдат и т. п.; на все мои протесты эстонские власти отвечали, правда извиняясь, что они бессильны бороться с этими явлениями. При отходе же за Лугу между нашими и эстонскими частями оказалось непроходимое болото, что гарантировало от нежелательных столкновений хотя бы на фронте."
Из сказанного понятно, что пограничная служба Эстонии, контролировавшая мост через реку Нарову, находились на левом берегу."Я заявил, что без командующего армией мы не можем решить вопроса о сжатии и особенно о переносе всех наших военных учреждений в Ивангород (часть Нарвы на правом берегу реки Наровы). Страшно было бы в случае наступления большевиков из Ямбурга, защищаемого (в четы¬рех верстах от Ямбурга на запад начинаются позиции) одними эстонцами; податься ведь можно только на левобережную Нарву, а мост через Нарову. — в руках эстонцев, как и весь город Нарва."
В этот же день из Генерального штаба приходит ответ (ERA.54.4.27.39), что постоянная граница ещё не установлена."...соответствует ли действительности то, что как будто граница между Эстонией и Рос-сией существует по реке Нарове..."
В данном случае Сееман совершенно однозначно употребляет слово "граница" (piiri) так что никаких других истолкований этого текста быть не может."... отмечаю, что в последнее время весь почтовый обмен осуществляется почтальонами вверенной моему попечению конторы. Эта совершенно подобающая перемена предпринята потому, что местные военные власти посчитали нежелательным, чтобы доставка и перевоз почты через границу совершалась русскими почтальонами... Начальник конторы /Сееман/"
Как говорится, что в лоб, что по лбу, потому что "через границу" имеет тот же смысл, что и "в пределы", так как чтобы попасть в пределы, нужно пересечь границу."Сообщаю, что из многих почтовых учреждений России, откуда большевики эвакуировали календарные штемпели, приходят не проштемпелёванные почтовые отправления исклю-чительно с перечеркнутыми знаками. Из-за отсутствия штемпеля равным образом поступает и полевая почтово-телеграфная контора Северной Армии.
По названной причине нельзя достоверно предположить посылала ли помянутая полевая контора снабжённые русскими почтовыми знаками почтовые отправления в пределы Эстонии или нет."
Таким образом, можно уверенно сказать, что граница de facto между Россией и Эстонией проходила по реке Нарове."Стал жаловаться на то, что эстонцы с третьего дня обложили таможенной пошлиной американские продукты, посылаемые в Нарву и на фронт (пошлина на пуд сала — 200 рублей)."
Никаких двух толкований здесь быть не может, так как смысл фразы совершенно однозначен. Часть корреспонденции идёт в Ивангород и часть отсылается на территорию Эстонии в ПТК Нарвы. Эстонцы с этим были согласны, поскольку никакого протеста по этому поводу с их стороны не последовало. Наоборот, в своем сообщении от 2 июля за № 2/14206 Г. Риканд это подтверждает, объявляя Нарвскую ПТК пограничной конторой:"...является вполне целѣсообразным производить раздѣлку мѣшковъ, совмѣстно съ эстонскими чинами Нарвской п.т. Конторы и чинами полевой почтово-телеграфной Конторы въ помещенiи полевой почтово-телеграфной Конторы, куда будет доставляться корреспонденцiя изъ вагоновъ и по раздѣлкѣ слѣдовать дальше: часть служебной корреспонденцiи въ Штабъ, учрежденiямъ и установленiямъ и воинским чинам Северо-Западной Армiи, находящимися въ Нарвѣ [Ивангороде] и часть, отсылаемая на территорiю республики Эсти въ Нарвскую Почтово-телеграфную Контору; тѣмъ же порядкомъ корреспонденцiя республики изъ Нарвской почтово-телеграфной Конторы ... будетъ поступать въ полевую почт. телегр. Контору и задѣлываться для дальнѣшаго слѣдованiя."
Картину дополняют воспоминания М. С. Маргулиеса."Г. Начальнику почтово-телегр. отдѣла Сѣверной Армiи. Нарва, Нов. Деревня 17.
По вопросу относительно обмѣна корреспонденцiей мною даны надлежащiя указанiя Начальнику Нарвской конторы, на которую возложены функцiи пограничной конторы."
Стр. 270 (30 августа)"Из Пскова увезли всех раненых, все военное снаряжение, броневые поезда, танки, пароходы; все войска наши тоже отошли. Гдов тоже под угрозой и, вероятно, вскоре падет. Останется Нарва [Ивангород] и площадь вдоль реки Наровы до моря. Ее можно будет удержать недель семь — восемь, если эстонцы не уйдут. Если уйдут, — придется отступить на эстонскую территорию."
"С 5 часов до 8 заседание совета министров. Все думали и рядили о беженцах из Пскова. Бежало несколько тысяч человек, — семьи офицеров, интеллигенция, купцы. Из деревень тоже бегут. В Гдове до 10.000 человек; в Нарву [Ивангород] пришло тридцать вагонов; выбросили несчастных на воздух, некуда девать. Эстляндия к себе не пускает."
Стр. 308"8 ноября под напором превосходных сил противника генерал Арсеньев сдал Гдов, а 14 ноября большевики обходом заняли Ямбург, и Северо-Западная армия оказалась прижатой к реке Нарове и к эстонской проволоке против города Нарвы."
Есть воспоминания Г. Тарасова."Впечатление от фронта было тяжелое: дух солдат сильно упал, толпы голодных, полузамерзших беженцев наполняли все леса между фронтом и эстонской проволокой, целые стада стояли без фуража.
<...>
Отношение к нам эстонцев, предвидевших близкий конец Северо-Западной армии, стало прямо невозможным: они грабили наши обозы, грабили беженцев, не пропускали никого через прово¬локу на левый берег Наровы и т. д."
Не совсем понятно где находилась проволока. С одной стороны она должна была находится перед Ивангородом, а, с другой стороны, генерал пишет, что "не пропускали никого через проволоку на левый берег Наровы".
Таким образом выясняется, что проволока находилась перед Ивангородом, хотя не исключено, что она была и на левом берегу Наровы."Я состоял добровольцем Северо-Западной армии в качестве простого солдата и служил в 5-м Островском полку. После ожесточенных боев у Ямбурга наш полк совместно с полками 2-й дивизии стал медленно отступать по дороге на Нарву.
Была глубокая осень - ноябрь месяц 1919 года; холодно и морозно. По пути находились деревни, занятые эстонскими солдатами. Нас не впускали в жилые помещения.
<...>
Когда подходили к Нарве, вышла какая-то заминка. Передавали, что эстонцы нас дальше не хотят пускать... Питали надежду, что нам помогут англичане, а тут со стороны эстонцев проделывается какая-то пакость по отношению нас.
Наконец, начальство сговорилось с эстонцами, и прошли за проволочное заграждение, устроенное за время оккупации немцев, с электрическим током. При подходе к Нарве с первых жилых помещений раздались по нам несколько ружейных выстрелов. Офицеры пошли выяснять. Там стоял караульный пост эстонцев, которые сказали, что стреляли по нам какие-то мальчишки.
<...>
Вошли в Ивангород. Нас расквартировали в помещениях рабочих бумаго-прядильной и суконной фабрик. Отдохнув немного, полк получил распоряжение отправиться на позицию за дер. Долгую Ниву по направлению к реке Плюссе."
Современный эстонский историк Рейго Розенталь пишет в своей статье, опубликованной в журнале "Tuna" на стр. 10-11:"Сознавая катастрофическое положение армии, 14 ноября Юденич из Нарвы обратился со следующей срочной телеграммой к эстонскому главнокомандующему генералу И, Я. Лайдонеру:
«Красные подавляющими силами упорно атакуют и местами теснят части вверенной мне армии, особенно со стороны Гдова. Войска до крайности утомлены беспрерывными боями. На крайне тесном пространстве между фронтом и эстонской границей — в непосредственном тылу войск скопились все обозы, запасные, пленные беженцы, что до крайности стесняет маневрирование войск, малейший неуспех может создать панику в тылу и повести к катастрофе и [528] гибели всей армии. Необходимо не позднее завтрашнего дня перевести все тылы на левый берег Наровы. Предвижу возможность и даже неизбежность дальнейшего отхода армии, что может вызвать конфликт в случае перехода границы Эстонии. »
<...>
О результатах деятельности Сазонова свидетельствует следующая его телеграмма, посланная 20 ноября Колчаку и Юденичу:
«По моей просьбе французское правительство в энергичных выражениях телеграфировало своему представителю в Ревель для передачи эстонским властям, что считает разоружение вашей армии в случае перехода ее в Эстонию недопустимым»...{503}
<...>
Переправившееся на левый берег реки Наровы части Северо-западной армии оказались еще в худших условиях, нежели они были до перехода эстонской границы."
Если бы Ивангород de facto находился на эстонской территории, то никакого разрешения на переезд через реку не требовалось бы."15 ноября Юденич сообщил Лайдонеру о неудачах на фронте и вновь просил разрешения переправить тылы Северо-Западной армии на другой берег Нарвы, обосновывая это крайней необходимостью. Он также выразил желание отвести всю армию на территорию Эстонии для реорганизации, предлагая к тому же передать соединение под главное командование Эстонской Республики. Однако Лайдонер не имел права принимать решение о принятии на себя командования Северо-Западной армией и о выделении ей тылового района. Эстонское правительство же оставило в силе прежние решения: Северо-Западную армию следовало при переходе Нарвы разоружить. 15 ноября правительство, наконец, разрешило скопившимся на восточном берегу Нарвы обозам Северо-Западной армии и беженцам переправиться в Эстонию."
Из меморандума, подписаного Премьер-министром Эстонии Теннисоном и Министром иностранных дел Бирком, следует, что при переходе на эстонскую территорию воинские части СЗА должны были разоружаться, но это происходило только на левом берегу реки Наровы."Теперь, когда русская Сѣверо-Западная Армiя, деморализованная и дезоргани-зованная, отступила въ паникѣ до границъ Эстонской Республики, послѣ своей послѣдней экспедицiи противъ Петрограда, положенiе вещей сильно измѣнилось. Было бы безумнымъ самоубiйствомъ, по мнѣнiю раздраженнаго общества и Эстонской Ар¬мiи, разрѣшить такимъ дезорганизованнымъ и враждебнымъ массамъ перейти гра¬ницы Эстонской Республики, а тѣмъ болѣе собраться въ тылу Эстонской Армiи, ко¬торой нужны всѣ ея силы для отраженiя бѣшенныхъ атакъ военныхъ силъ русскихъ совѣтовъ.
<...>
Для предупрежденiя всего этого Эстонское Правительство издало приказъ, по которому всѣ воинскiя части русской Сѣверо-Западной Армiи, дезертирующiя съ противобольшевистскаго фронта и спасающiяся на эстонскую территорiю, были бы обезоружены."